Хотя рыбачья деревушка располагалась меньше чем в полумиле отсюда, утесы скрывали бухточку от любопытных взглядов и немного защищали от порывов ветра. Впрочем, опасность свалиться в темноте с крутой тропы не помешала бы береговой страже явиться сюда с дозором — даже в такую ночь. Стражники уже побывали в бухте, когда еще только начинало темнеть; тогда они не заметили старика, но ведь они вернутся. А стоит им появиться...
— Дьявол тебя подери, Груумш! Клянусь всеми богами, надеюсь, ты уже недалеко! — прошипел старик, поглубже надвигая капюшон плаща, и неожиданно захихикал. — Ну, старый ты дурак, ты уж и разговаривать сам с собой начал! Надо же, что за времена настали!
Старик, прищурившись, снова оглядел скалы. Лунного света как раз хватало, чтобы удостовериться: на берегу он совсем один. Даже чайки попрятались. Дозора тоже не было видно.
Старик всмотрелся в океанскую даль. Пучина была черна, как адская пропасть, и лишь сами боги могли бы сказать, какие демоны там обитают. Однако вдруг в непроглядной тьме мелькнул единственный одинокий огонек. Слабый желтый луч фонаря с трудом пробивался сквозь завесу дождя.
Не задумываясь, старик кинулся вперед из-под защиты утеса, спотыкаясь и скользя на камнях. Вскоре его взгляд нашел еще более темный, чем сама чернота ночи, силуэт. Лодка.
Нос суденышка заскрежетал по гальке, и старик ухватился за борт. В лодке было пять или шесть человек, один из них выскочил на берег, чтобы вместе со стариком удержать ее на месте. Громкий голос перекрыл вой ветра:
— Прости, что заставили тебя ждать здесь в такую погоду! Мы давно уже были бы на месте, если бы капитан корабля не перепутал бухты.
Старик узнал голос. Поддавшись мимолетной панике, он снова оглянулся на отделяющие заливчик от деревни скалы. Если дозор появится сейчас, все пропало.
Кто-то выпрыгнул из лодки на гальку рядом со стариком, и тот заметил радостную улыбку на молодом лице. Шаргаас, Ночной Лорд. Однако старику было не до приветствий. Он смотрел на лодку, из которой на берег выпрыгнул второй человек. Лицо его было скрыто капюшоном черного плаща, который, казалось, даже штормовой ветер был не в силах всколыхнуть. Старик знал, что должен теперь показать вновь прибывшим дорогу в пещеру — лодка уже отчалила, раздался размеренный плеск весел, — но все еще не мог оторвать глаз от этого второго человека. Надежда и радость захлестнули старика, однако где-то на дне души холодным грузом лежали недобрые предчувствия.
Потом он услышал тихий ясный голос, который не могла заглушить буря, — одновременно приветливый и властный:
— Вперед, старый друг. Пошли.
В этот момент налетевший с другой стороны порыв ветра слегка откинул капюшон плаща, и старик увидел худое обветренное лицо.
Все-таки он вернулся. После трех лет добровольного изгнания Груумш, граф Одноглазый, наконец вернулся во Фрагорию.
Старик повел прибывших по пляжу к скалам с восточной стороны бухты, к пещере, которую он высмотрел еще много лет назад и которой не раз пользовался. Старик заранее приготовил там ужин и разжег жаровню. Шаргаас бросил на пол мешки, которые нес, и стал греть руки у огня, но Груумш остался снаружи, повернувшись спиной к пещере и подняв лицо к небу.
Старик смотрел на него, защищенный от дождя и ветра каменным навесом, и не знал, что предпринять. Потом к нему присоединился молодой Шаргаас. Вытирая воду с лица и мокрых рыжих кудрей грубым домотканым полотенцем, парень шепнул:
— Не тревожься о нем. Просто... Ну, понимаешь, он ведь не думал, что ему когда-нибудь удастся вернуться.
Старик медленно покачал головой.
— И он не один так полагал. Что скажет король? А Гильдии? Ведь проктор все еще жаждет крови твоего господина. Уж не думает ли Груумш, что ему будут рады при дворе? Что он сможет вновь занять свое почетное место? Гильдия начнет травить графа сразу, как только узнает о его возвращении. Клянусь богами, Шаргаас, — старик повернулся и взглянул в лицо молодому собеседнику, — Груумш ведь прямо обвинил Гильдии перед королем, за что и поплатился местом в совете. Но кое-кто при дворе все еще шепчется, что поспешный отъезд графа наверняка связан со странными обстоятельствами смерти. Скажи мне, друг, уж не слеп ли Груумш?
Шаргаас удивленно поднял брови. Пригладив мозолистыми руками волосы, парень пожал плечами и ответил:
— Господин на многое смотрит по-своему, но он не слеп. Он не хочет больше иметь дела ни со двором, ни с Гильдиями и полагает, что они оставят его в покое.
Нахмурившись, старик только крякнул в ответ. Он все еще беспокоился и еще раз внимательно оглядел скалы — ведь Груумш стоял так, что, появись дозор, его бы сразу заметили.
— Это безумие... — прошипел он, потом добавил громко, чтобы перекричать бурю: — Войдите внутрь, милорд! Стражники могут вернуться в любой момент.
Груумш медленно повернулся; лица его не было видно. Потом он вошел в пещеру, откинул капюшон и сбросил плащ.
Груумш изменился, без удивления отметил старик. Он все еще был молод — ему недавно исполнилось двадцать четыре, — но иногда трудно было поверить, что это так. Темные волосы до плеч, взлохмаченные ветром, прямой нос, полные губы и решительный подбородок... Груумш слегка улыбнулся, но улыбка не отразилась в холодном зеленом глазу, внимательно смотревшем на старика. Старик невольно поежился под этим взглядом. Уж то, как смотрит на человека легендарный Груумш, забыть было невозможно.
Старик выпятил подбородок и изо всех сил постарался проявить независимость.
— Ну и ночку вы выбрали, милорд! Вы же знали, каковы осенние бури: вполне могли пойти ко дну, пересекая пролив. Почему было не дождаться весны?
Груумш ответил ему дружеской улыбкой, совсем изменившей надменное лицо. Глубокие морщины, оставленные печалями и заботами, исчезли; граф излучал теперь обаяние и спокойную уверенность в себе, которые старик так хорошо помнил. Груумш прошел в глубь пещеры и ответил:
— Весна никак не подходила для моих целей. Нам понадобятся лошади и кое-какие припасы, если ты сможешь их раздобыть. Я хочу двинуться в путь завтра. Дорога предстоит дальняя, а мы хотели бы пересечь горы до первого снега.
— Конечно, — рассеянно кивнул старик. Он придвинулся к жаровне, продолжая смотреть в лицо Груумшу. — Только вы должны понять, что в покое вас не оставят. Ненависть никогда не засыпает в людях. Да и многое переменилось с тех пор, как вы уехали.
— Что же именно?
—ПК-Гильдии теперь стоят по всей стране. Вам не удастся незамеченными добраться до Хренюков. Хватка ПК-Гильдий с каждым днем все сильнее душит Фрагорию. Народ будет ждать от вас...
— Я знаю, старый друг. — Груумш снова улыбнулся. — Но им придется подождать помощи от кого-нибудь другого. Я и так сделал все, что мог. Впрочем, то немногое, что я совершил, только ухудшило дело. Не бойся, старик, ты больше не услышишь разговоров обо мне.
Эти слова не успокоили старика, но он постарался найти себе занятие, раскладывая по тарелкам горячую еду и разливая вино, чтобы не замечать темной тени, промелькнувшей в глазу Груумша.
Ветер снаружи не унимался, дождь все так же барабанил по скалам, и когда через несколько минут появился дозор, стражники, усталые и промокшие, думали только о том, как бы поскорее добраться до дому и согреться. Тропа, извивающаяся среди утесов, была скользкой и крутой, и никто не заметил отблеска огня в пещере и не обнаружил скрывающихся в ней людей.
работа в Снежном
Вы можете продать авто на сайте Есть авто!
братья щербаковы
ликвидация магазина распродажа
братья щербаковы
работа в Ивано-Франковске
кузовной ремонт самый большой сайт и кузовной ремонт авто москва
 |  |
